В экологии есть понятие «средообразующие организмы». Например, бобры построили плотину на маленьком лесном ручье, образовался пруд. В нем появилась водная и болотная растительность, здесь теперь живут рыбы, загнездились птицы, сюда пришли на водопой и кормежку лоси и медведи. Этот водоем стал домом, целым миром, для огромного количества живых существ, повысил биоразнообразие местности. Другой пример: коралловые полипы создали рифы, на которых поселилось огромное число растений и животных, и эти рифы стали центром притяжения даже для людей, приезжающих со всего мира увидеть удивительную подводную жизнь…

Так и среди нас живут средообразующие личности, которые сделали то, что казалось невозможным.

Сорок лет назад на таежную Илексу, которая несет свои воды из Архангельской области в Карелию, в Водлозеро, приехал двадцатилетний студент-физик, начинающий турист Олег Червяков. Влюбился в край, принял его боли в себя. И остался на всю жизнь служить ему. Достучался до первых лиц государства, остановил лесорубов, спас первозданную тайгу, которую нещадно истребляли сплошными рубками. Олег добился создания самого большого в Европе на тот момент национального парка, стал его первым директором, самым молодым в стране. А в середине жизни принял сан священника и сейчас служит краю в другой ипостаси. Не случись Червякову приехать в Водлозерский край, здешней тайге скорее всего было бы суждено быть вырубленной, как это уже случилось на огромных пространствах русского севера.

Елена Флегонтовна Шатковская превратила два гибнущих архангельских совхоза в лучший в России национальный парк «Кенозерский». Спасла десятки памятников деревянной архитектуры от разрушения и забвения. Сейчас Кенозерье — край, где обязательно надо побывать!

Не пришла бы двенадцать лет тому назад работать директором в казалось бы ничем не примечательный тогда Оренбургский заповедник Рафиля Бакирова — не случилось бы блестящего природоохранного проекта по реинтродукции лошадей Пржевальского в России. Она же добилась под это дело существенного расширения заповедника.

Роль средообразующего заповедного подвижничества ярко прослеживается в истории заповедного дела страны. Примерно в одно время в Российской империи были созданы два самых первых государственных заповедника: Саянский в Саянах и Баргузинский на Байкале. Саянский не пережил лихолетья революции; в конце тридцатых годов был воссоздан, но исчез при «первом разгроме заповедного дела» в 1951 году. Баргузинский же заповедник блестяще выполнил свою миссию по спасению соболя и успешно работает по сей день, хотя тоже попадал под разгром. Дело в том, что управлять Баргузинским заповедником взялись подвижники, которые участвовали в экспедиции по его созданию: Константин Алексеевич Забелин и Зенон Францевич Сватош. Они навсегда связали свои судьбы с заповедником, провели его через сложнейшие годы и похоронены в Баргузинской земле. Через сто лет после организации Баргузинскому заповеднику было присвоено имя Константина Забелина, а имя Зенона Сватоша носит теплоход заповедника.

Признать заслуги подвижников спустя век — лучше, чем не признать вообще. А ещё лучше не ждать сто лет, а уже сейчас помогать современным «забелиным» и «сватошам». Этим и занимается Фонд защитников природы.