Текст и фото: Николай Шпиленок
Более 30 лет прослужил мой отец, Пётр Никитич Шпиленок, инспектором охраны заповедника «Брянский лес». Это были времена становления заповедника и суровой борьбы с браконьерством.
12 августа 2025 года Петру Никитичу Шпиленку исполнилось 90 лет. Этот снимок сделан в этот День рождения. Более тридцати лет жизни отец отдал делу охраны природы.
Основой этого фотоочерка стала моя публикация «Призванный лесом» в журнале «Geo» от июля 2004 года. В ней я рассказал о многолетней службе инспектора на лесном кордоне. Это были времена становления заповедника «Брянский лес» и суровой борьбы с браконьерством. В эти годы я много снимал дикую природу на лесном кордоне Старое Ямное и попутно вёл фотолетопись борьбы с браконьерством.
Итак, начнём: фотографии и текст помогут нам вернуться на пару-тройку десятков лет назад. Моему отцу уже под семьдесят. «Резвый дед» каждый божий день проходит по территории заповедника «Брянский лес» 20-30 километров пешком или верхом: это обязательный осмотр территории. Инспектора Петра Никитича все здесь зовут просто Никитич.
Если описать все события, произошедшие за долгие годы охраны, получилась бы целая книга вполне «фронтовых» историй». Одна из них была бы о том, как Петру Никитичу и его напарнику Андрею Боровкову удалось выследить и задержать целую банду, орудовавшую в заповеднике. На всероссийском конкурсе «Рейнджер – 99» этот случай был признан «Делом года». На снимке: оружие и теплое ещё мясо убитых кабанов, изъятые у браконьеров. Когда ранним утром наша опергруппа прибыла на подмогу, банда была уже обезоружена двумя инспекторами. Если бы они промедлили, то браконьеры ушли бы с добычей.
Как живёт сам Петр Никитич? Он выделил на кордоне Старое Ямное небольшую хозяйственную зону: пасека, огород с картошкой, морковкой, луком. Посадил смородину, крыжовник, малину, привил дикие яблоки. Завёл лошадь и корову. От «цивилизации» ему нужны только хлеб, соль, сахар да спички. На снимке: май, пик вылета комаров. Спокойно корову подоить невозможно. Окуривание дымом помогает сразу: комары временно пропадают.
Застать без дела Петра Никитича просто невозможно. Поднимается он в четыре утра. Лошадь напоить, корову подоить, кур накормить, самому позавтракать и к шести отправиться на плановый обход. Когда живёшь на кордоне, ты все время на службе. Регулярный сон по ночам, выходные, праздники для инспектора – понятие условные. Всё это до первого выстрела или замеченного нарушения. А их хватает.
Протекающая по территории заповедника и впадающая в Десну Нерусса, как магнитом притягивает браконьеров. Здесь, в отличии от других рек Брянщины, есть ещё немало огромных сомов, щук и лещей.
Рыбу Петр Никитич принципиально не ловит, даже удочкой. Наверное, только так можно получить моральное право снимать браконьерские сети и наказывать нарушителей. За время службы инспектора были сняты многие километры сетей. Снасть Никитич сразу режет, так надежнее: никто потом уже не воспользуется.
Инспектора «кошкой» (якорь на верёвке, привязанной к лодке) выловили очередную браконьерскую сеть. Живая рыба будет отпущена в родную стихию. Сеть изымается и составляется протокол как на бесхозную. Пётр Никитич знает, что больше всего шансов задержать браконьера, когда он снимает сеть: обычно это утром или вечером. Тогда инспектора и устраивают засаду. Нарушителю грозит как административное, так и уголовное наказание.
Событий на кордоне и вокруг него много. Вот лисица загнала кота на дуб и лаяла на него. В утренних сумерках шесть оленей пришли на кордон и паслись под окнами вместе с лошадью. Ночью волчата поиграли – оторвали кончик хвоста корове. Как ей теперь отгонять комаров и слепней? Никитич приладил пучок из лошадиной гривы. «Протез» исправно служил до тех пор, пока хвост не оброс заново. На снимке: во время весеннего разлива на кордоне можно подплывать прямо к крыльцу дома.
Заповедник – это высшая форма охраны природы: здесь территория полностью отдана диким зверям, птицам, деревьям и травам.В «Брянском лесу» обитает 61 вид млекопитающих, 165 видов птиц, 6 видов рептилий, 12 амфибий и 35 – рыб. Часть видов занесены в Красную книгу России. Кроме того, в заповеднике можно встретить почти восемьсот видов растений. Символ этих «живых редкостей» – чёрный аист. Он украшает эмблему заповедника. На снимке: инспектора спешат заменить сбитый на границе аншлаг.
Заповедный лес – это не просто лес, а сложная экологическая система с десятками тысяч взаимосвязей. Любое появление и деятельность несведущего человека в заповеднике нарушает хрупкое равновесие. На снимке: на границе заповедника браконьеры сбили аншлаг и бросили в воду.
Самым страшным преступлением против природы Никитич считает электроудочку. Мощные разряды калечат рыбу, убивают всё живое – от инфузорий до жуков-плавунцов. Рыба, которая чудом выжила, уже никогда не даст потомства. Как-то туманным летним утром отец и я задержали «электорудочников» рядом с кордоном. За два часа «работы» они выловили почти три мешка рыбы. Дальше как обычно – протокол, подписи свидетелей, сдача вещдоков на склад. Но уголовное дело тогда «затерялось» в какой-то судебной инстанции. К сожалению, это часто результат предсказуемый… На снимке: брод через Неруссу, лошадь остановилась напиться воды.
Кордон Старое Ямное. Автономный быт: полозья для саней приходится гнуть самому. Жить можно, только если рассчитываешь на собственные руки. На снимке: отец и мой старший брат Игорь готовят сани к зиме.
Картофель на кордоне окучивают под неумолкающий комариный звон. Подсобное хозяйство помогает прожить при маленькой зарплате инспектора заповедника. В один из летних сезонов кабанам пришлась по вкусу картошка – они перекопали огород. Никитичу надоело гонять их палкой. И он смастерил очень натуральные пугала: как-то вечером прибывший на кордон инспектор-новичок пытался «разговорить» их.
На снимке: отец и мой старший брат Игорь в рейде. Легкий самодельный катамаран позволяет бесшумно патрулировать русло Неруссы. Другое его достоинство – отличная устойчивость.
Отец в детстве пережил оккупацию и послевоенный голод: его семья в деревне выжила только благодаря картофелю. Поэтому это любимая культура. Процесс выращивания растения разработан до мелочей. Никакой химии: удобрение – навоз и зола из печи. Главный враг картофеля, колорадский жук, собирается с листьев вручную. На снимке: весенняя перепашка огорода для посадки картофеля.
На месте кордона Старое Ямное раньше стоял монастырь Яменская Предтеченская пустынь.Обитель расформировали ещё при Екатерине, каменный храм перенесли в соседнее село Ямное, сгоревший деревянный храм не восстанавливали. Но место жители окрестных деревень почитали все эти десятилетия и даже уже столетия. На снимке: взамен упавшего креста, на месте главной церкви, Никитич соорудил новый дубовый. Завтра здесь будет служба.
Служба в честь чудом уцелевшей иконы – первая за двести лет.
В свободные часы Никитич читает: на кордоне есть небольшая библиотека. Много созвучных мыслей о природе и человеке находит у Льва Толстого, Пришвина, Паустовского, Бунина. Ещё ведет дневник, в который записывает свои мысли и наблюдения.
В спасительном приюте заповедника природа возвращается к естественной гармонии. Уже заросли в «Брянском лесу» проложенные тягачами дороги, зверей и птиц стало в десятки раз больше. Предъявили свои исконные права на территорию медведи. Проводя свои «обходы», они уже не убегают от инспекторов, а только сторонятся, с любопытством осматривая «коллег по охране».
Заповедный режим исключает водный туризм: берега Неруссы буквально усыпаны птичьими гнёздами. Здесь всем нужен покой. Например, малый зуёк откладывает яйца прямо в песок у берега. Заметить невозможно – кладка в крапинку и под цвет песка. Поэтому любая высадка туристов губит множества кладок. На снимке: редкий случай, задержанные туристы плыли со своими «живыми консервами» - утками.
Всё на кордоне подчинены делу охраны природы. Даже пёс Дик был мобилизован на берег Неруссы. В его боевую задачу входило оповещать лаем инспектора о приближение водных туристов. Первый месяц он прекрасно служил и все байдарки были перехвачены. Потом Дик замолчал, и мы не могли понять, что это значит. Позже задержанные байдарочники признались, что все туристы уже знают, как проплыть сторожевой пост. Пропуск – палка колбасы. В итоге Дик был снят с поста за колбасную коррупцию и переведён на кордон. На снимке: переезд Дика на новое место службы.
Заготовить сено для лошади и коровы – важная задача. Конскую косилку лошадь с трудом тянет, приходится брать вторую в ближайшей деревне. На снимке: косьба ведётся до восхода солнца, пока слепни не активны. Лошадей ведёт мой младший брат Дмитрий.
Конечно, воевать лучше не в одиночку. Напарников у Петра Никитича было много. Но надолго никто не задерживался. Быт тяжелый, зарплата маленькая, злые комары и слепни, трудная, рискованная работа. А пользоваться от даров природы Никитич никому не дает. Через месяц-другой горе-инспектора сбегали из заповедника. На снимке: в схватке с вооруженным браконьером первые секунды решают всё. Здесь чрезвычайно важно взять инициативу в свои руки.
И снова в обход. На этот раз маршрут выбран вниз по течению Неруссы, а далее на велосипеде по лесным тропинкам к удаленным границам заповедника.
Когда на сопредельных территориях заповедника начинается охота, звери перебираются в заповедник – здесь не тронут. «У нас тут роддом для животных всей области», - говорит Никитич. - Их не обманешь. Они знают, где им лучше произвести на свет потомство. Подрастая, родившиеся в заповеднике покидают охраняемый «остров», перебираются в соседние леса».
Для Петра Никитича дикая природа – больше, чем среда обитания. Это Храм Божий, где он служит красоте и гармонии нерукотворного мира. Природа помогает обрести себя, найти свое место. Это и есть счастье, когда живешь в согласии с собой и окружающим миром.
